– Какое у вас впечатление? – спросил он.

– Во всей истории чувствуется какая-то фальшь, – ответилдетектив. – Знаешь, Перри, от нее разит сфабрикованным делом. Но не может жеГамильтон Бергер быть в сговоре с Джефферсоном?

– Нам очень многое нужно выяснить, – сказал Мейсон. – Мне ненравится, как разворачиваются события… Есть новости?

– Вернулся Вальтер Ирвинг.

– Черт бы его побрал. Где он был?

– Неизвестно. Появился примерно в десять сегодня утром. Онбыл в суде.

– Где?

– Сидел в последнем ряду и все записывал.

Мейсон вздохнул:

– В этой истории есть нечто противоречивое и непонятное.

– Обвинение явно приберегает козыри, – озабоченно сказалДрейк. – Они готовят тебе, Перри, потрясающий сюрприз. Мне никак не удаетсяразнюхать, что именно. Не поэтому ли Гамильтон Бергер остается совершенноневозмутимым, хотя пока его свидетели производят не слишком благоприятноевпечатление?

– Именно это меня и тревожит, – признался Мейсон. – Еслисудить по реакции Бергера, это всего лишь предварительная стадия. Главное будетвпереди. Его не интересует ни то, что показывают его свидетели, ни мои нападкина их показания, ни их собственная надежность.

– Ну а что с Ирвингом? Ты хочешь с ним встретиться?

– Мы с ним отнюдь не в приятельских отношениях. Последнийраз, когда он приходил ко мне в контору, он весь кипел от ярости. Далтелеграмму своей компании, уговаривал их отказаться от моих услуг. Скажи, тебеничего не удалось узнать о Марлен Шомо и ее брате?

– Пока не удалось выяснить, где они находятся, но похоже, яскоро буду знать, каким образом им удалось от меня ускользнуть. Точнее, я ужедогадался.

– Интересно знать, как же?

– Все это настолько просто, что я никак не могу себепростить, что не догадался раньше.

– Давай выкладывай.

– Марлен Шомо попросила носильщика сдать ее багаж в камерухранения или, вернее, в автоматические камеры. Носильщик, естественно, принялих за прибывших пассажиров. Сама же она отвела брата на специальное маршрутноетакси, которое развозит пассажиров по городу, а потом вручила другомуносильщику номерки от багажа. Все в наилучшем виде. Теперь они устроились вкаком-нибудь отеле и посмеиваются над нами.

– Верно, это было просто.

– Как я полагаю, и багаж-то она получала не сразу весь, а почастям. Скажем, взяла сначала два места, а за двумя остальными приехалапозднее.

– Нам нужно отыскать ее, Пол.

– Я постараюсь, Перри.

– Ты можешь проверить регистрационные книги в отелях?

– Чудак, я проверил всех, кто прибыл примерно в это время.Проверил агентства по сдаче в аренду домов и квартир. Проверил на телефоннойстанции, кто делал в этот период заявки на включение аппаратов. Мои девушкиоблазили все многоквартирные дома, узнавая, не сняла ли квартиру молодая особас больным братом. Проверил и отели. Одним словом, сделал все, что только могпридумать.

Мейсон задумался.

– А агентства по аренде машин?

– Что ты имеешь в виду?

– Бюро проката, где можно взять на определенный срок машину.

На лице Дрейка отразились самые противоречивые чувства.

– Она не рискнула бы… Черт побери, я не подумал! Послушай,Перри, а вдруг я и вправду упустил такой шанс?

– Понимаешь, ей было бы проще всего взять такую машину,погрузить на нее свое имущество, включая братца, отвезти в ближайший город, апотом вернуть машину обратно.

– Я бы сказал, что это один шанс из тысячи, но все равно яего проверю… потому что нам больше не за что ухватиться.

– Хорошо, Пол, действуй. Сейчас нам важна любая зацепка.

Суд возобновил работу ровно в два часа, и судья Хартлипредложил обвинителю продолжить вызов свидетелей.

После некоторого колебания окружной прокурор сказал:

– Прошу вызвать свидетельницу Мэй Молдис Иордан.

Мэй Иордан, спокойная, серьезная, медленно и сосредоточеннопрошла к свидетельскому месту, как будто исполняя ту обязанность, о которой онауже давно думала с предельным неудовольствием и даже с отвращением. Онапринесла присягу, сообщила свое имя и адрес и села в кресло.

Голос прокурора стал сладким как мед.

– Вы знакомы с обвиняемым Джоном Джефферсоном? – спросил он.

– Да, сэр.

– Когда и как вы с ним познакомились?

– Вы имеете в виду, когда я впервые его увидела?

– Нет, когда вы впервые вошли с ним в контакт.

– До того как мы встретились, мы некоторое времяпереписывались.

– Когда вы впервые его увидели?

– Когда он приехал в этот город. Я встречала его на вокзале.

– Какого числа?

– Семнадцатого мая.

– Этого года?

– Да, сэр.

– Вы сказали, что до этого переписывались с ним?

– Да.

– Как началась эта переписка?

– Она началась как пустяк… развлечение.

– В каком смысле?

– Я увлекаюсь фотографией и как-то, листая фотожурнал,наткнулась на предложение любителя из Южной Африки обменяться цветнымиснимками. Меня заинтересовало это объявление, и я написала по указанномуадресу. Этим любителем был…

– Одну минуту, – перебил ее Мейсон. – Ваша честь, я возражаюпротив того, чтобы свидетельница делала свое заключение, так как она не можетзнать, кто давал объявление в газету, прошу прощения – в журнал. Это можнодоказать только по регистрационной книге.

– Мы это докажем, – бодрым голосом заверил Бергер, – но вданный момент, мисс Иордан, мы можем опустить эту подробность. Что было дальше?

– Я стала переписываться с обвиняемым.

Повернувшись к Мейсону, Бергер язвительно сказал:

– Конечно, я понимаю, что защита может возразить противданного вопроса как несущественного, но мне хочется обрисовать общее положениевещей.

Мейсон улыбнулся:

– Я всегда недоверчиво отношусь к тем, кто стараетсяобрисовать общее положение вещей, прибегая к второстепенным доказательствам.Почему не пустить в ход сами письма?